О стекле, галерее и разных не очень важных вещах

— Познакомилась с технологией в 2007 году – как раз в мой день рожденья. Время от времени попадала на занятия. Обычно это называется мастер-классом, но реально ты лишь прикасаешься к материалу. А все самое сложное и, соответственно, самое главное, за тебя делает мастер. В конце концов я поняла, что хочу познакомиться с технологией поближе, вернее, вплотную, хочу не просто заниматься аппликацией из стекла, а управлять самой сутью процесса. Ну и пошла поучиться уже целенаправленно. А собственную мастерскую завела в 2010.

— Стекло я не выбирала. Я вообще об этом не думала. Просто попробовала, так же как и многое другое. И так получилось, что оно со мной осталось надолго. Сейчас принято говорить: это не я выбирала, это стекло меня выбрало.

Про уникальность материала могу прочитать лекцию. Но наверное это далеко не всем интересно. А двумя словами не обойдешься. Пожалуй, скажу только что стекло – ближайший родственник минерала кварца – горного хрусталя, аметиста, яшмы и прочих его разновидностей. Вот так.

— Стекло я не выбирала. Я вообще об этом не думала. Просто попробовала, так же как и многое другое. И так получилось, что оно со мной осталось надолго. Сейчас принято говорить: это не я выбирала, это стекло меня выбрало.

Про уникальность материала могу прочитать лекцию. Но наверное это далеко не всем интересно. А двумя словами не обойдешься. Пожалуй, скажу только что стекло – ближайший родственник минерала кварца – горного хрусталя, аметиста, яшмы и прочих его разновидностей. Вот так.

Про трудности? Самая главная трудность – что совсем нет информации о технологии. Нет какой-нибудь книжки, где были бы разные таблицы с характеристиками стекла, графики, описания процессов.

Не хватает простых рецептов: вот такая тарелка, ее делают вот так, вот так можно вырезать круг большого диаметра, а вот так - маленького, вот такие случаются проблемы, вот так их можно обойти, а вот так исправить, ну и т.д.

Плюс некоторые особенности технологии – приходится в основном опираться на собственный опыт, хочешь, например что-то новое попробовать – на изделии жалко экспериментировать, а ради маленького кусочка гонять большую печь не хочется. Да и долго. Ты хочешь только попробовать, а приходится сутками ждать результата.

Нет профессиональных мастер-классов. Я нашла, есть школы, где обучают профессионально: колледж в Израиле, или на Мурано – я туда ездила, кстати, в «Школу стеклоделов Аббато Дзанетти» – учиться технике миллифиори.

Обучилась, но не применяю – не хватает некоторого оборудования, а для него нет подходящего помещения у меня в наличии. В общем, в силу всего вышесказанного у меня много неосвоенных процессов пока.

— Мои сегодняшние работы довольно сильно отличаются от вчерашних. А вчерашние – от позавчерашних. Это особенность характера. Конечно, я стала смелее – и в плане обращения с материалом, и как художник. Поверила в себя. Во всех моих работах есть одно общее место – я очень щедро распоряжаюсь цветом. В каждой моей вещи можно насчитать довольно много разновидностей стекла. Надо сказать, что цвет в стекле – понятие фиксированное. Каждый цвет – такой, какой он есть, каким он выпускается американской фирмой Spectrum (в моем случае). Можно, конечно, накладывать одно стекло на другое…. Но это не краска, удачные сочетания редки, в основном – проигрышные, каждое стекло смотрится гораздо лучше само по себе, чем когда они друг на друге. У меня в мастерской более ста разновидностей стекла, и мне всегда хочется затолкнуть в одну тарелку все, что есть. Ну или максимум. Если синий – то пусть хотя бы пять оттенков присутствует….

А разделить на периоды, чтобы они отличались какими-то творческими поисками, задачами… нет, не получается. Или они должны быть очень короткие – недели две.

— Брусиловский (Миша Шаевич, художник) меня вдохновил. Он мне принес такой небольшой буклетик одного художника. И сказал: присмотрись. Я посмотрела и увидела как свободно можно изображать цветы. Не гнаться за передачей индивидуальных особенностей, а создавать их как попало – все лепестки могут быть разной формы, а то и разного цвета.

Сложно словами это описать. Но мне ужасно захотелось попробовать так же. Например, вот – подсолнух, у него лепестки желтые, соответственно, берем несколько оттенков желтого, добавляем оранжевых немного, желто-зеленых – чтобы не скучно было. Но теперь я сюда же воткнула и синий, и серый, и фиолетовый. И все равно это подсолнух, и совершенно очевидно, что он – желтый! Здорово?

— Мне не очень понятна такая постановка вопроса. Слово “хобби” я вообще не приемлю – оно из советского времени, когда подавляющее большинство людей не имело возможности хоть как-то приблизиться к собственной реализации, найти дело по душе. Поэтому хобби было такой маленькой отдушиной. Сейчас все по-другому. Каждый может заниматься тем, чем хочет. И понятие “хобби” неактуально. Дело всей жизни… Да мало на свете таких людей, преданных своему делу на всю жизнь. Это гении, фанатики. Жолио-Кюри, Циолковский, Тимофеев-Ресовский. Тесла. Леонардо…. Впрочем, Леонардо был как раз мультипроектной личностью… Нет, я не считаю, что это дело всей моей жизни.


Бизнес?... Вообще, я не против, чтобы это стало моим бизнесом на какой-то определенный период времени. Но пока – нет, не бизнес. А что? Это просто часть моей жизни. Не самая большая, но в настоящее время одна из самых для меня ценных. И Галерея – часть моей жизи. Может, бо’льшая, чем стекло, но стекло – важнее. И еще много частей. Они все есть, все важны. Какие-то меньше, какие-то больше.

— Ни одна коллекция специально не задумывается и не создается. Я уже рассказала, как появились “Безумные цветы”. Вот так примерно все и происходит. Вдруг совершается какая-то творческая находка, новый прием. И ты делаешь что-то. Потом тебе хочется еще развить немного тему. Потом что-то добавить. Потом сделать другую форму. Потом еще немного поработать с цветом, и вот так, пока ты не наэксперементируешься. И глядь – штук 10-20 объектов появилось, объединенных некоей творческой идеей, прослеживается развитие, поиск, какой-то законченный цикл. Это уж так, для светского общества, называется коллекцией. Правильнее, ближе по смыслу – цикл. Кстати, когда ты цикл заканчиваешь, перед следующим поиском наступает коллапс. Ступор. Ноль идей. Непонятно, что делать.

— Нет, никого я не привлекаю. Я рассказала, как появляется коллекция, я специально ничего не придумываю, и делаю все сама.

— Современное искусство точно такое же, как и несовременное. Оно адекватно своему времени, так же как Рафаэль был адекватен своему. Если же Вы имеете ввиду именно новые направления – всякие поиски пластические, перфоменсы и т.д. – нормально отношусь. Что-то нравится, что-то нет. От чего-то просто столбенею. Что-то не принимаю категорически.

Чтобы оценить талантливость работы, необходимы два критерия. Первый – проверка временем. Останется ли работа актуальной, востребованной, интересной в другое время? Второй – проверка деньгами. Этот критерий – не абсолютен, вернее, он не сиюминутен, он может проявиться в течение довольно длительного периода времени. То есть, если работа никому не нужна, никто не захотел ее иметь, заплатить за нее – скорее всего, она ничего и не стоит. Это очень простой и внятный критерий. Да, при жизни художника этого может и не произойти, но с течением времени – произойдет, если работа талантлива. Все решат время и деньги.

— Здесь есть только один принцип: нравится мне или нет. Слава Богу, на своей собственной территории я могу себе позволить выставлять только то, что мне нравится. Как попадают? Да по разному – кого-то, как Илью Палкина, целенаправленно искала, кто-то сам пришел. Кого-то случайно увидела в одной из поездок, кого-то показали. По-разному.

— Так же, как любым другим человеком. Банкиром, промышленником, адвокатом, кондитером, учителем, доктором. В чем-то легко и приятно, в чем-то неимоверно трудно. Я считаю, учителем – труднее. Ну и само понятие «галерист» - оно в России не сформировано. Если говорить о том, что на западе называется этим словом – у нас таких людей нет пока. Каждая Галерея – это отдельная история, отдельный бизнес, отдельная технология. Моя Галерея - она ведь тоже не в однозначном смысле - Галерея. И она еще будет меняться, пока я не приду к тому формату, который будет мне максимально комфортен.

— Всем. Там и здесь - это совершенно разные понятия.

— В основном плохо оцениваю. У нас хорошая технологическая база, и отвратительная художественная, эстетическая. Если наши ювелиры не будут лопаться от спеси и собственной крутизны, перестанут гоняться за громкими эффектами, захотят или посчитают должным учиться, набирать уровень, то перспективы да, есть. А сегодня все не очень хорошо. На счет конкурентоспособности? А конкурентность в чем? В цене – нет, не конкурентноспособны. В качестве – да. В эстетике – нет. В решении оригинальных задач – да. И т.д. В чем-то да, в чем-то нет.

— Я не очень в арт-бизнесе, на самом деле. Я около. Дела у уральских художников – как и раньше. У кого-то хорошо, у кого-то плохо. Ну, разве что, сейчас такая неприятная полоса – меньше, конечно, покупают картины, произведения искусства. Меньше. Думаю, это временное явление, все поправится.

— Что-то я не наблюдаю большого интереса к моим делам. Да я и не прилагаю к этому никаких усилий. Пусть свое ищут. Приобщить хотелось бы, но не ценой их свободы.

— Не задумываюсь. Как пойдет. А вот в плане работы Галереи – думаю, придется принять какие-то серьезные решения. Очень уж тяжело. Очень сложно всегда быть интересной аудитории. Для этого в наше время мало быть интересной, нужно еще этот интерес какими-то образом создавать и поддерживать в информационном пространстве, запускать волнами, все время менять тактику. И в конце концов все силы начинают уходить не на дело, а на поиски способов, как об этом деле оповещать. Взять последнюю коллекцию: порядка шестидесяти изделий. Новый яркий стиль. Да и вообще никто у нас в городе такого не делает. Я работала. Мне было не до сайта, не до ФБ, не до пиара. Есть коллекция. Крутая! И вот, открытие. Разослали 48 пресс-релизов. С картинками. Ни одного журналиста. Людей пришло много, но если честно сказать, в два раза меньше чем раньше. И вот нет здесь золотой середины. Или ты свои творческие и физические силы вкладываешь в дело, или в рассказ о нем.

— Насколько… не знаю, мне сложно сказать. Скорее, наоборот. Изменилась моя жизнь, и я начала заниматься стеклом.