Фьюзинг. Территория неприкосновенности

Отвечаю так же по порядку:

Делаю сама, никто не помогает.

Я это не крашу. Я вырезаю кусочки цветного плоского стекла, которое изначально приходит в листах, подобно оконному стеклу, укладываю из на основу – как мозаику, или аппликацию, а затем запекаю в печи при температуре около 800°.

Потому что не хочу. Потому что хочу делать то, что мне хочется. И еще: природа стекла не позволяет вырезать сложные мелкие детали, делать острые углы и т.д. Все детали получаются плавными, округлыми. Поэтому, кстати, маленькую тарелочку делать сложнее чем большую.

Есть, конечно, приемы, которые позволяют это делать. Но зачем? Для того, чтобы сделать вазу, больше подходит техника выдувания. Для того, чтобы сделать картину, больше подходят холст и краски. Для сложной росписи – фарфор, и т.д. Я раньше экспериментировала, а потом, после мастер-классов в Школе стеклоделов на Мурано, поняла: не нужно вымучивать из материала то, к чему он плохо приспособлен. Надо использовать и развивать его возможности. Впрочем, все, как про человека, правда? Фьюзинг – довольно «плоская» техника. А его сильная сторона – возможность сочетать огромное количество ярких цветов, дополнять это игрой прозрачного и непрозрачного стекол.

Процесс изготовления изделия в технике «фьюзинг» довольно долгий. Кроме времени, потраченного на собственно вырезание, собирание и склеивание изделия, много времени уходит на спекание и придание изделию формы. Сначала вырезанные детали спекаются в плоский блин. На это уходит 15 часов – так как стекло должно нагреваться и остывать в особом режиме. В зависимости от толщины изделия, количества слоев стекла, от задачи, время это может увеличиваться, и значительно. Надо сказать, что когда программа заканчивается, в печи температура – около 300 °, и нужно ждать, пока стекло остынет. Я не открываю печь при температурах выше 50°. Мои изделия сложные, многослойные, и это рискованно. Стекло не терпит резких перепадов температур. Именно поэтому я не рекомендую мыть мои изделия в посудомойке - когда вы ее открываете, температура быстро падает градусов на 30 – 40, а то и 50. Это большой перепад температур. Кстати, на такие изделия нельзя лить кипяток. Словом, пока печь остынет до нужной температуры, пройдет еще часов десять. Естественно, если этот уровень остывания придется, например, на 3 часа ночи, я в мастерскую не побегу. Если на день – по ситуации, могу быть занята в Галерее, другими делами. Обычно работаю по вечерам, поэтому в реальности каждый цикл растягивается на двое суток.

После того, как блин готов, его нужно осадить по форме. Для этого существуют такие готовые керамические формы. Процесс отекания длится такое же время, что и спекание. Только программа немного другая. И температура пониже. Иногда случается, что после запекания проявляются какие-то дефекты, которые нужно устранить, это еще один цикл. Словом самое короткое время – 5 дней. А в реальности – неделя. Ну и, сами понимаете, не очень оправданно гонять печь ради одной маленькой тарелки, стараюсь ее полностью загружать.

А вообще, я нашла свой такой ритм: сначала я много режу, потом запекаю все – циклов 5. И потом так же все моллирую (придаю форму) – тоже циклов 5. Потому что между спеканием и моллированием находится очень противная процедура чистки печи.

Для запекания используются праймеры – разделители. Они бывают порошковые, жидкие (глазурь) и в виде бумаги. Я использую керамобумагу – толстую – ее хватает на несколько циклов, и тонкую – она выгорает за один раз, но дает хорошую нижнюю поверхность. И вот, чтобы не выгребать эту керамическую муку (которая очень сильно разлетается, проникает везде, дышать ею опасно) каждый раз, и не тратить много толстой бумаги, я просто для каждого цикла кладу новый слой тонкой бумаги. И только потом все выгребаю, выметаю.

Кроме того, я учитываю размеры тарелок для оптимизации загрузки печи. Словом, от начала изготовления одной конкретной тарелки до ее полной готовности может пройти много времени. Это одна из причин, почему я не хочу работать по заказам. Мне сложно нести ответственность за сроки.

Ну и про цену. Даже уже из вышесказанного многое понятно. Плюс качественные американские стекла. Плюс формы из Европы. Плюс керамобумаги. Плюс всякие эффекты в виде дихроического стекла, миллифиори, и т.д., которые я выписываю напрямую из Америки. Но главное не это. Я делаю свои вещицы очень искренне и самозабвенно. Я в них душу вкладываю. И мне жаль раздавать их просто так, за бесценок. Поэтому продаю за ту цену – за которую мне не жалко расстаться с вещью. Мне проще подарить. Потому что дарю тоже искренне, только тем, кому хочется, кто оценит.

Ну вот, кажется, обо всем сказала. Год назад мы с Аллой сняли процесс изготовления довольно несложной тарелки. Получилось более 500 фотографий, хотя даже так осталось много неотображенных нюансов. Я отобрала 85 фотографий. Это много. Но если вам интересно, вы посмотрите. Если нет – то «на «нет» и суда нет».

Тогда, в прошлом году как-то не случилось выложить этот фотопроект. Возможно сейчас – самое время. Ко мне часто обращаются с просьбой продемонстрировать процесс, мне приходится отказывать, по ряду причин. Во-первых, мастерская моя совершенно не приспособлена для этого. Во-вторых, работаю я тогда, когда выдается время, иногда ночью, иногда рано утром. Поскольку у меня есть и другая работа, и много разных проектов, которыми я так же занимаюсь, мне сложно планировать посещение мастерской.

Ну и еще один момент. Фьюзинг – это мое творчество, это моя интимность, моя возможность остаться наедине с собой – не физически, а по-настоящему, душой. Мне по-другому не работается. Поэтому фьюзинг – это моя территория неприкосновенности, куда пускаю лишь очень близких духовно людей. И то нечасто.

Надеюсь, что эти фотографии ответят на вопросы, на которые я не ответила. И покажут вам большую часть процесса.